LE BUNKER DE LA DERNIERE CREEPOZOIDS

Форум закрыт
 
 FAQ   Поиск   Пользователи   Группы   Регистрация   Профиль   Войти и проверить личные сообщения   Вход 

Владимир Георгиевич Сорокин
На страницу Пред.  1, 2, 3, 4, 5  След.
 
Начать новую тему   Ответить на тему    Список форумов LE BUNKER DE LA DERNIERE CREEPOZOIDS -> Литературный раздел
Предыдущая тема :: Следующая тема  
Автор Сообщение
olegmanson



Зарегистрирован: 14.07.2006
Сообщения: 3265
Откуда: krasnoyarsk

СообщениеДобавлено: Пн Сен 18, 2006 9:34 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

uzername писал(а):
Проблема современного Сорокина в том, что он сейчас возомнил себя спасителем человечества


а из чего этот вывод последовал?

uzername писал(а):
Олег, а как тебе Радов?


не читал. чем достоин сей?
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail Посетить сайт автора
uzername



Зарегистрирован: 11.07.2006
Сообщения: 3088
Откуда: новосибирские окопы

СообщениеДобавлено: Пн Сен 18, 2006 10:14 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

olegmanson писал(а):
а из чего этот вывод последовал?

Из его современных книг, интервью и мнений бывших друзей бывшего круга общения.

Не читал Радова?Smile Ну, в советское время он и Сорокин, пожалуй, были двумя ведущими постмореднистами, разве что Егор был чуть более культовой фигурой (в хорошем смысле). Но в отличие от Сорокина он ничего не деконструировал, а экспериментировал с формой, языком и наркотиками. Сын Риммы Казаковой. На рубеже веком он как и Сорокин "сломался", попытался выйти к массам, немного сменил стиль и в том же Ад Маргинем практически одновременно со ЛЬДОМ написал роман СУТЬ, где как и Сорокин пытался учить людей слишком явно. На мой взгляд, СУТЬ ужасна, и Егора я в своё время за эту книгу сильно отругал (хотя потом и извинился), а вот тебе эта книга должна понравиться. Ранний же Радов великолепен, особенно романы ЗМЕЕСОС и ЯКУТИЯ.

Года четыре назад я брал у него интервью для журнала ПАТТЕРН, Вот оно:
ЛИТЕРАТУРА - ЭТО СПОСОБ БЫТЬ ТВОРЦОМ
(интервью с Егором Радовым)

ПАТТЕРН: С какого возраста ты пишешь, и что вообще подтолкнуло тебя к занятиям литературой? С чего ты начинал и чем хотел бы закончить?
РАДОВ: Я родился и вырос в писательской семье и среде. Моя мама - поэт Римма Казакова, папа - известный в своё время очеркист-деревенщик Георгий Радов. Так что я с детства играл в “писателя” - сшивал белые листы ниткой наподобие книжки, рисовал свой портрет, писал... Первую вещь я написал в пять лет печатными буквами - это были вариации на мифы Древней Греции. Потом был период застоя и вернулся я к этому лет в тринадцать. Желание заняться литературой обуяло меня всерьёз. Помню, классе в девятом, я старался каждый день писать рассказ - я очень хотел научиться это делать! Потом поступил в Литинститут... Но все мои устремления как-то изначально не совпали с тогдашней общественно-эстетической ситуацией, не знаю почему. Больше всего я любил Гофмана, “Степной волк” Гессе, а повсюду декларировали единственную правомочность “живой жизни”, “реализма” и т.п. Впрочем, по-моему, то же самое происходит и до сих пор - на некоем новом витке. Мне всегда было интересно не “описать”, а “придумать”, и это постоянно воспринималось в штыки. Но впервые я ощутил серьёзность выбранного занятия, когда написал рассказ “Я и моржиха”. Когда я поставил точку, мне стало страшно. Я почувствовал, что перешёл некую грань, вступил в какие-то сферы, где текст уже не является просто текстом, литературой, но чем-то большим, тем, что способно изменить образ мира. Наверное, это и было настоящим началом. Истинная литературная жизнь начинается тогда, когда тебе становится глубоко наплевать как на жизнь, так и на литературу. Ты попадаешь в царство полной свободы, и у тебя больше нет опор, кроме самого себя. И это рождает ужас и безмерное восхищение. Испытав такое хоть единожды, будешь стремиться к этому всю жизнь, ибо искусство - самый тяжёлый наркотик. Вот так моя участь была предрешена. А чем я хочу закончить? Заканчивать не хочется, в том смысле, в каком я как-то для себя определил возможный рай: бесконечное развитие. Что же касается существования в данном облике в этой реальности, то я, являясь в этом смысле персонажем, не хотел бы ничего знать. Я думаю, Бог, как самый великий Творец, осуществит всё наилучшим образом (Аллах велик!). Хочется максимально понять и оправдать своё предназначение, какие бы формы это ни приняло. И чтобы Творец в тебе не разочаровался.
ПАТТЕРН: Были ли какие-нибудь влияния? Некоторые критики называют твой язык "пост-платоновским" – ты с этим согласен?
РАДОВ: Повлияло на меня, как, наверное, и на всех, практически всё. Художественная проза, может быть, даже в меньшей степени, а в первую очередь - священные книги, философия, поэзия. Меня всегда интересовал стиль, которым написаны священные тексты - как это сделано? Однажды я попытался это воссоздать в романе “Якутия”, но не по смыслу, а по сути. Чтобы слова ничего не означали - какой-нибудь маразм, но от них исходила бы та самая святая оглушительная энергия. Кажется, в Тибете существуют тексты-убийцы. Прочитал - умер. И мне всегда был важен не сам, как это принято до сих говорить, “текст”, а именно его энергия - совершенно определённая, в отличие от многовариантности словесной структуры. В этом смысле, нет ничего более мне противопоказанного по сути, чем постмодернизм. Он играет и полностью своей игрой исчерпывается, а я хочу по-настоящему. Я люблю искусство, а не культуру. Более всего на меня повлиял мой любимый поэт А.Введенский. У него слова лишены звуков, вообще как бы не имеют вербальности, достигают, если можно так выразиться, эффекта молитвы. Вот это для меня наиболее близко - быть “за” (или “пред”) словом, действовать, как жрец, для которого литература есть агнец, принесённый на алтарь духа, погибающий, чтобы вновь воскресить божественную подлинность. Творческий акт есть уничтожение обыденности, культуры, любых фантомов во имя живой истины. Что же касается Платонова... Наверное. Наиболее мне близка возникающая у него вдруг посреди тотального как бы стёба (впрочем, это, конечно, не стёб), буквально озаряющая всё то, что сейчас воспринимается как ирония, настоящая, безо всяких подвохов и подъёбок, проникновенность. Может быть, это и оказало на меня влияние, а также стремление писать как бы на грани неграмотности. Это очень весело.
ПАТТЕРН: Порой из-за этой самой "неграмотности" можно наблюдать интересные вещи, поскольку многие люди почему-то воспринимают эксперименты с языком слишком буквально. Некоторые критики (например, Владимирский) считают тебя графоманом... Как я понимаю, это происходит из-за разного менталитета: люди с одним складом ума критикуют вещи, которых они не должны даже касаться, потому что не в смогут адекватно их воспринять. И, кстати, на мой взгляд, построить грамматически правильное предложение значительно проще, чем построить намеренно неграмотное. Вообще, как ты относишься к негативной критике твоей прозы? Некоторые авторы воспринимают это болезненно, другие, наоборот, с улыбкой...
РАДОВ: Владимирского я не знаю, вообще достаточно мало читал критических работ про своё творчество. Наверное, я не избалован критикой, что очень жаль, поскольку мне всегда интересно узнать умное, заинтересованное, квалифицированное чужое мнение. Плохое, хорошее - не так важно, главное, чтобы критик понимал твою систему, ощущал суть твоего сочинения - что ты, собственно, хотел произвести - и оценивал, насколько это у тебя получилось или нет. Обвинение в графомании я не могу воспринять всерьёз; любой мало-мальский литературно образованный человек отличит сознательно используемый приём от неумелости. А вообще, по-моему, настоящей критики сейчас практически нет. Критик - это прежде всего репутация, он должен доказать какими-то программными работами и деяниями своё право судить. Сегодняшние критики в большинстве своём - простые журналисты, младшие литсотрудники, рецензенты. Возникает законный вопрос: почему, на каком основании мы должны прислушиваться к их мнению? Видимо, они сами чувствуют свою ущербность, неправомерность их роли, и самовыражаются, не особо вникая в обсуждаемое произведение. Такая вот легковесная, глупая, отписочная "критика" злит. А настоящей критики я вожделею! Насчёт неграмотности - это очень относительное понятие. Язык никогда не стоит на месте, он всё время развивается, в том числе - и в очень большой степени! - писателями. Писатели всегда пишут "на грани", расширяя языковые рамки. Затем это становится нормой, и появляются новые творцы слова, разрушающие, расширяющие уже новые рамки. И так далее, это - нормальный процесс. Убейте, я не знаю, что такое "абсолютно грамотная фраза". В каком сепулькарии?
ПАТТЕРН: В поздних твоих текстах очень часто используются штампы научной фантастики, а твой рассказ "Дневник клона" даже печатался в консервативно-фантастическом ЕСЛИ (не объяснишь ли попутно, как ты к ним попал?!). Как ты вообще относишься к фантастике? Какие авторы тебе наиболее близки? В "Бескрайней плоти" лично я увидел небольшой налёт киберпанка и Филипа Дика…
РАДОВ: Фантастику я всегда любил с детства, в отличие от детективов. Как я уже сказал, меня больше интересовало не “описать”, а “придумать”, и в фантастике я видел безграничные возможности для фантазии. Я до сих пор с удовольствием читаю фантастические книжки, хотя в последнее время несколько в них разочаровался. Вот фэнтэзи - казалось, наилучший принцип для творчества: создай свой мир. Но все миры получаются абсолютно похожими друг на друга, и все перепевают ту или иную человеческую, слишком человеческую мифологию. Так и НФ: в науке происходит столько интересного - струнная теория, мнимое время, виртуальность реальности как таковой, поиск сознания в нейронах, а фантастика - в своём мэйнстриме - продолжает базироваться на детерминизме и каком-то, совершенно уже не актуальном, научном альтруизме, вместо того, чтобы осваивать буквально подаренные ей учёными и мыслителями альтернативности мироустройства. Но мне всегда не нравилось в современной литературе (не фантастической) презрение к сюжету, к фабуле, к тому, что у фантастов получается лучше всего. Серьёзные писатели, как правило, плохо изобретают, “закручивают”, фантасты сплошь и рядом плохо “пишут”. Я лично совершенно не могу читать наших авторов, язык которых представляет собой стилизацию под перевод с английского. Мне даже не нравятся Стругацкие, это написано... никак. Стиль - ноль. Впрочем, Пелевин - такой же. Кстати, как-то я передал почитать роман “Я” Аркадию Стругацкому (ещё тогда живому), получил суровую отповедь. “Мне чужда такая стилистика”. В общем, я всё время хотел соединить замечательный литературный стиль и “закрученную” фабулу. Грубо говоря, написать “Хроники Амбера” языком Набокова (и то, и другое тут, конечно, условно). Но вообще, я не делю литературу на фантастику и не-фантастику. “Илиада”, “Одиссея” - это фантастика? А “Гулливер” (моя любимая книга)? А “Гаргантюа и Пантагрюэль”? Дело даже не в стиле, а в многовариантности сочинения. Есть попса и не-попса. НФ в большинстве своём - попса, потому что там в конце концов всё расшифровывается единственным способом. И ничего другого не предполагается. А вот у Филипа Дика - нет. Можно построить этот мир так, а можно и так. Филип Дик - один из моих любимых писателей. О его влиянии говорить трудно, поскольку я его прочёл довольно поздно (в советское время он почти не переводился). Журнал “Если” мне нравился в начале, там бывали интересные вещи. Когда я написал “Клона”, я решил, что это может восприниматься в том числе и как НФ. Всегда хочется расширить свою аудиторию! Я обнаружил, что с Еленой Босовской - зам. главного редактора “Если”, я когда-то работал в журнале “В мире книг”. Я ей позвонил, принёс рассказ... Ну, и вот. А вообще, хочешь всегда одно, пишешь другое, а получается вообще третье. “Членса” я решил написать как коммерческий фантастический роман, “оттянуться” после “Якутии”. А вышла какая-то заумь.
ПАТТЕРН: Когда ты пишешь, ты продумываешь текст полностью или финал тебе обычно неизвестен? Взять хотя бы твою "Борьбу с Членсом" – ты сознательно шёл к такому финалу? Когда я дочитал этот роман, у меня было такое ощущение, что у меня из-под ног вышибли табурет, пока я вворачивал лампочку. В результате я около получаса бродил по квартире совершенно потерянный. Или взять "Якутию" со всеми её сюжетными коллизиями…
РАДОВ: Конец обычно очевиден. Часто всё с него и начинается. Иногда его не знаешь как конкретную фразу, но ощущаешь. Вообще, надо знать, куда ты идёшь. Самый большой кайф творчества - выстроить произведение и подвести его к сокрушительному финалу. Когда я решил писать “Членса”, я подумал: можно ли уничтожить Бога и устроить конец света методом искусства? Что получилось - судите сами. В процессе приходится много решать, выбирать, строить планы, осуществлять задуманное, уже зачастую не понимая, для чего всё нужно в общей конструкции. Но написать роман сходу, не имея о нём никакого представления, наверное, невозможно - он распадётся. И чем более бредовое, причудливое у тебя произведение, тем более жёстко ты должен его выстроить. Должна быть непрошибаемая внутренняя логика. Вообще, в писании романов много от математики: дано то-то, надо сделать то-то. Один раз напишешь неправильную переменную, и всё рухнет.
ПАТТЕРН: Что для тебя "литература"? Призвание, средство заработка, метод самоанализа? На мой взгляд, в психологическом плане твои тексты очень рефлексивны, за ними чувствуется реальный человек…
РАДОВ: Литература - это искусство. А искусство - наиболее очевидное проявление главного принципа бытия - творчества. Любую реальность делает реальной её эстетичность, иначе просто было бы Ничто. Литература - это способ быть Творцом, преображать мёртвый мир, постоянно его сотворяя, давать смысл и порядок неодушевлённому хаосу. Наверное, это - моё занятие. Я всегда буду сомневаться, но я знаю. Искусство - это дверь в “широкое непонимание”, как писал Введенский. Это - оправдание моей жизни тут, сейчас. Если бы это стало средством заработка (я имею в виду не отдельные материальные удачи, а в принципе), я был бы самым счастливым существом. Что касается рефлексивности... Автор всегда чувствуется, даже Сорокин. Но мне никогда не хотелось впрямую описывать собственную жизнь. Жизнь - одна реальность, литература - другая, ничуть не меньшая. Почему надо жить один раз, если можно много? Впрочем, наверное, “настоящая” жизнь мстит, и мне часто кажется, что я всю жизнь живу как-то не всерьёз. А может быть, и нет ничего всерьёз, а только - тотальная игра в мироздание? Искусство и показывает, что рай - всё, любая реальность, если воспринять её абсолютную эстетику. Читаешь Шаламова - и хочется туда переселиться: в мрачные холодные склоны гор, ужас, смерть, Богооставленность... Воистину, Дух дышит, где хочет.
ПАТТЕРН: Каково твоё отношение к московской концептуальной школе?
РАДОВ: Какого-то ярко выраженного отношения, наверное, почти и нет. В то время я дружил с другим “лагерем” - “метареалистами” или “метаметафористами” - Парщиковым, Ерёменко, Ждановым, Кутиком. Ну, “Мухоморы” были очень забавны. Да, однажды, в гостях у Парщикова Илья Кабаков показывал свои альбомы. Тогда это на меня произвело очень сильное впечатление. Но я в этом увидел демонстрацию возможности любых миров, реальностей, а не только языка, как считали концептуалисты. Хэппенинги, перфомансы, акции мне всегда были скучны; по большей части они напоминали какой-то нудный, не остроумный капустник. Сейчас я понимаю, почему это так. Разве можно сравнить события 11 сентября - гениальные по страшной красоте и значимости для всего человечества - с протяжкой какой-то нитки через лес (группа “Коллективные действия”)?!. Вот это - акция! Вот это, действительно, хэппенинг, потому что это на самом деле happened! Так что, тут дело опять-таки в таланте автора, как и везде в искусстве. Просто Мохаммед Атта оказался намного гениальнее Монастырского и Алексеева. Не говоря уже о белом порошке... Но всё-таки московская концептуальная школа оправдала своё существование хотя бы тем, что дала нам Сорокина. А в целом она осталась там - в истории культуры прошлого века, как один из её атрибутов.
ПАТТЕРН: У тебя есть какие-нибудь религиозные взгляды, философские убеждения, на которые ты опираешься?
РАДОВ: По-моему, я в основном об этом и рассуждал. Если серьёзно, то это можно сделать отдельное интервью, чисто такой направленности. Религия - единственное, что для меня важно на самом деле. Литературу я воспринимаю для себя как религиозный долг. Может быть, я не так популярен, как хотелось бы, потому что собственно литература для меня - на каком-то десятом месте. Точнее, я всегда строю сперва некую философскую систему, а потом, согласно с ней, или даже против неё, пишу художественное произведение. Или же - произведение является методом выяснения для меня какого-нибудь религиозно-философского вопроса. Как сказал Христос (по-моему, в каком-то апокрифе): “Никто не войдёт в царствие небесное, кто не пройдёт через искушение”. Я всегда считал литературу искушением, на которое надо сознательно идти - до конца. Ведь то, что в самом деле истинно, всегда останется, даже воссияет. Откровение неуничтожимо; богохульство, если оно настоящее, на мой взгляд, может только восславить Творца. И вообще - подлинно Высшее нельзя разрушить по определению. А если можно, значит, это не то. Искусство - один из путей к Богу (или к Его отсутствию, что в данном случае одно и то же). Шесть лет назад я крестился после долгих размышлений и сомнений. Церковным человеком я ни в коей мере назвать себя не могу. Но - где-то в глубине души - я ощущаю себя тем, кого Кьеркегор называл “рыцарь веры”. Вообще, на онтологические, религиозные темы могу говорить часами, днями, годами. В конце концов, об этом - и именно об этом! - все мои произведения. Читайте - там всё написано.
ПАТТЕРН: Да незачем делать отдельное интервью по религии, можно и в этом всё обсудить.Smile Вообще, что такое, по-твоему, религия? Какая вера тебе наиболее близка? В своей прозе ты часто даёшь ссылки на восточную философию, но судя по тому, что ты крестился, ты больше склоняешься к некой религиозно-философской интеграции?
РАДОВ: Религия происходит от латинского religio - связь. Это - связь нашего мира с Высшим. Это - путь, это - один из путей, но это - путь для всех. Мне всё же кажется, что основные вещи я уже сказал. Если я называю себя религиозным человеком, значит, я вхожу в эти сферы и действую в них, не шарахаясь, как фанатик, от разнообразия форм и откровений, старающийся всё вогнать в свою конфессию. С другой стороны, есть отношения между тобой и Богом - "Я и Ты", как писал Мартин Бубер. И этого мне не хотелось бы сейчас касаться, это - privacy. Почему я сказал, что нужно другое интервью? Потому что на эти темы можно говорить километрами, ничего не говоря. Я это поимел в полной мере во времена юности за бутылкой-другой плодово-ягодного вина. А то, что я имею в виду по-настоящему - написано во всех моих книгах буквально открытым текстом! Если мы больше подружимся, или возникнет общее вдохновение, или нас осенит благодать, или вам будет нужна поддержка, искренний ответ, сопереживание... Тогда - да. Нельзя всерьёз говорить о религии в рамках литературного интервью. Так что, всему своё время. (И ничего нет нового под Солнцем).
ПАТТЕРН: Ты вообще много читаешь? К каким книгам, прочитанным в последнее время, ты хотел бы привлечь внимание других людей? Что для тебя главное в книге? Каково – по-твоему – предназначение литературы в целом?
РАДОВ: Читаю я много, но художественную литературу почти уже нет. Когда сам что-то пишешь, лучше ничего не читать, иначе это неизбежно повлияет на то, что пишешь. Последнее время я увлёкся научно-популяными книжками - Хокинг, “Конец науки” Джона Хоргана, “Выбор катастроф” Азимова и пр. С огромным удовольствием прочитал “Популярную психиатрию” Д.Еникеевой. Там встречаются гениальные перлы, особенно в историях болезней: “... увидев обнажённого, мастурбирующего Геннадия, соседка замерла в немом ужасе на месте...” и т.п. Вообще, сейчас уже приходится читать то, что необходимо, а не просто для удовольствия. Для удовольствия я читаю “Жизнь животных” и газету “Моя семья”. Поэтому мне трудно привлечь внимание людей к чему-то конкретному, я сам нахожусь слишком внутри. Лично меня сейчас больше интересует в книгах прежде всего информация. А вообще, я давно не получал эдакого нокаута от художественного текста, к сожалению, - как, например, в юности от “Степного волка”, который на тот период “всего меня глубоко перепахал”. Может быть, это уже невозможно. О предназначении литературы в целом - см. выше. А главное в книге... Её тайна, если она есть. Её в принципе не разгадываемая загадка, её чары, её душа, в которую влюбляешься, как в прекрасную девушку.
ПАТТЕРН: В последнее время в прессе встречаются твои рецензии на книги. С чем связано твоё обращение к рецензиям? Как выбираешь книги для рецензирования?
РАДОВ: Ну... Пока я не стал богат и всемирно знаменит, надо что-то делать кроме занятия роскошью - романами и рассказами. Я постоянно писал какие-то статьи, делал интервью и т.п., в основном, конечно, для денег. Сейчас иногда пишу рецензии в “Книжном обозрении”. Вообще, такая работа полезна - она позволяет шлифовать стиль, оттачивать мысли, пока ты не занят чем-то глобальным. Как только займёшься - ничто не должно отвлекать. Так что, в ближайшее время вы, наверное, моих рецензий не увидите. А отбираю я их по принципу не-художественности (не люблю никого ругать), но главное - чтобы были какие-нибудь интересные факты, которые можно почерпнуть. Вот написал о книжке про феминизм - столько вопросов лично для себя прояснил!.. Ну, иногда выпадает честь писать о гениях - как Бруно Шульц. Но это - совсем другое дело.
ПАТТЕРН: Если бы тебе предложили снять фильм по какой-нибудь твоей книге, какую вещь ты предпочёл бы увидеть экранизированной?
РАДОВ: Не знаю... Раньше мне казалось, что это скорее был бы мультфильм. Сейчас я думаю, что можно снять кино, но только настоящее, дорогое, со спецэффектами. Я думаю, Терри Гиллиам мог бы экранизировать "Змеесоса". Или "Якутию". Или Кроненберг мог бы создать некий коктейль из моих сочинений под названием "Змеесос", как он сделал "Naked Lunch". Хотя, он - слишком мрачный, в нём совсем нет романтизма... Вообще, редко кино встаёт вровень с книгой, как правило, оно всегда хуже. Бывали, правда, случаи, когда гениальное кино снимали по совершенно "никакой" книге. Я не считаю свои книги "никакими", поэтому в качестве фильма по ним я бы предпочёл какие-нибудь вариации. Впрочем, если бы какой-нибудь Лукас снял "Членса", я думаю, это было бы забавно.
ПАТТЕРН: Ты над чем-нибудь сейчас работаешь? Если не секрет, поделись творческими планами…
РАДОВ: Я вовсю пишу новый роман. Целиком и полностью сейчас этим занят. Говорить конкретно я не люблю, больше всего ненавижу и искренне не понимаю вопрос “о чём”? Но единственное, что хотелось бы сказать: роман “Или ад” завершил для меня некий большой период, начатый ещё “Змеесосом”. Кажется, я прошёл этот путь. И теперь хочется чего-то совершенно другого, нового. Как там писал Бодлер? Я совершенно забыл французский... Но это - главный девиз: “Plonger au fond du goufre, enfer ou ciel - q’importe? Au fond de l’inconnu pour trover du nouveaux.” Поправьте, кажется, всё неграмотно, неточно. “Ринуться в глубины бездны, ад или рай - какая разница! В глубины неизведанного, чтобы обрести новое.” Это - конец “Цветов зла”, последняя строфа. Спасибо за внимание.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Посетить сайт автора
uzername



Зарегистрирован: 11.07.2006
Сообщения: 3088
Откуда: новосибирские окопы

СообщениеДобавлено: Пн Сен 18, 2006 10:25 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

вот какая-то рецензия на радовскую СУТЬ:

Может статься, иной читатель всхрапнет под убаюкивающую речь отца Георгия Пападимитриу. И тогда его разбудит бывший психоделический гуру, а теперь, вроде бы, правоверный христианин Егор Радов. Разбудит наверняка - читательские глаза вылезут из орбит, все члены его начнут дергаться, как бы в эпилептическом припадке. Но самое поразительное, что несмотря на типично сорокинский и "адмаргиновский" дискурс, "Суть" Егора Радова - про то же, что "Маймонид и Палама". Не верите?

Во времена правления генсека Черненко в маленьком северном поселке Усинске обнаружилось месторождение Сути. Суть эта имела видимость черного мазута с вкраплением черных, хоть и не ледяных сорокинских, кристаллов.
Каждый человек, увидевший Суть, испытывал божественный экстаз. Всеобщая Суть раскрывала его суть, как писал псевдо-Дионисий Ареопагит, "по мере коегождо вхождения и понимания". Капитан Николай Козлов заново прочувствовал минет, который ласковой ночью в Улан-Баторе сделала ему жена. Старый партиец Турченко увидел в золотом сиянии Сталина. А поэт Семаков, чьим заветным желанием была работа в КГБ, понял, что Дзержинский и Мандельштам - одно неделимое целое.

Далее же Суть поглощала суть каждого индивидуума, превращая все в золотое сияние. Все попытки исследования природы Сути учеными и теологами свелись к определению того же псевдо-Дионисия: "Будучи только в себе, оно не имеет сущности и далеко превосходит сущность, будучи неживым, превосходит жизнь, и будучи неразумным, превосходит мудрость".

Однако всепожирающая Суть вскоре становится тоталитарной. И вот, перед читателем ставятся вопросы. Кто спасет мир от Сути, победив ее силой своей свободной воли? Кто остановит перпетуум мобиле, вышедший из чрева Кати Рукиной, то и делоисчезающей и превращающейся в женский половой орган? Выкрест Лева Рознебаум или, может быть, малолетний наркоман Коля Козлов-младший?..

"Суть" Радова - Дионисий Ареопагит, Плотин, Упанишады и Мартин Бубер, написанные на фене. Что-то типа "Гамлета" в исполнении Шуры Каретного. Более того, это постмодернистская геена, где плавятся все религиозные штампы - христианские, буддистские, эзотерические и даже уфологические (мол, нашу цивилизацию запустили марсиане). А также штампы соцреалистические и чернушно-перестроечные - семейные трусы и четушка водки, без них как же… Однако, всему этому вопреки, книга получилась весьма искренняя и, в общем-то, даже не претенциозная. Несмотря на половой акт с Иисусом Христом и разнообразные порносоревнования с Владимиром Сорокиным. Искренняя и в самом деле отражающая религиозные искания. Как Радов писал в предисловии к рассказу "Дневник клона": "Литературу я всегда воспринимаю как религиозный долг. Собственно литература для меня - на каком-то десятом месте. Я всегда считал литературу искушением, на которое надо сознательно идти - до конца. Откровение неуничтожимо; богохульство, если оно настоящее, на мой взгляд может только восславить творца". Но хоть и называет себя Радов кьеркегоровским "рыцарем веры", за кадром всего этого политико-богословского трактата то и дело маячит чистый душою юный маргинал и любитель психоделиков, стремящийся выскочить из тисков интеллектуальной тусовки, бросить все и спокойно жить шаманом-одиночкой где-нибудь на Крайнем Севере.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Посетить сайт автора
olegmanson



Зарегистрирован: 14.07.2006
Сообщения: 3265
Откуда: krasnoyarsk

СообщениеДобавлено: Пн Сен 18, 2006 10:27 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

слил себе змеесоса. ткнул наугвд. читаю:

"Словно страсть овладела женой в ее последней ласке над кроватью умирающего; она, как будто нежное шелковистое животное, прильнула к застывающей на миг коже лица; Артем взял ее ладонью за шею, и их шершавые губы воссоединились, как Украина с Россией, и трепет пронзил их скудные тела, и любовь зависла в воздухе.
…ночи горели тьмой, тело было душой".

на "альдебаране" книга прозходит по ведомству юмористической фантастики. гм...

ночью наброшусь.

uzername писал(а):
Не читал Радова?


да я, признаться, дофига чего не читал. ..надо, наверное,
меньше "человеков-скелетов" и прочих "семьмумий" смотреть.
вот время и появится
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail Посетить сайт автора
olegmanson



Зарегистрирован: 14.07.2006
Сообщения: 3265
Откуда: krasnoyarsk

СообщениеДобавлено: Пн Сен 18, 2006 10:31 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

uzername писал(а):
Во времена правления генсека Черненко в маленьком северном поселке Усинске обнаружилось месторождение Сути. Суть эта имела видимость черного мазута с вкраплением черных, хоть и не ледяных сорокинских, кристаллов.
Каждый человек, увидевший Суть, испытывал божественный экстаз.


...если б такой сюжет появился у сорокина - было б органично и
неудивительно совершенно... однозначно: надо читать радова!
без вариантов.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail Посетить сайт автора
uzername



Зарегистрирован: 11.07.2006
Сообщения: 3088
Откуда: новосибирские окопы

СообщениеДобавлено: Пн Сен 18, 2006 10:34 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

olegmanson писал(а):
на "альдебаране" книга прозходит по ведомству юмористической фантастики. гм...

Охуеть!!Smile) Они и КОРОВ Стоккоу туда бы поместили, наверноеSmile.

ЗМЕЕСОС - экспериментальный постмодернизм. У него язык роскошнейший! Был.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Посетить сайт автора
olegmanson



Зарегистрирован: 14.07.2006
Сообщения: 3265
Откуда: krasnoyarsk

СообщениеДобавлено: Пн Сен 18, 2006 10:37 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

коров все еще не прочел, но, подозреваю, шло б в разделе "ветеринария". рядом с подшивкой
газеты "кот и пёс"
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail Посетить сайт автора
Aksuk



Зарегистрирован: 14.07.2006
Сообщения: 217
Откуда: msk

СообщениеДобавлено: Пн Сен 18, 2006 11:55 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

uzername писал(а):
ЗМЕЕСОС - экспериментальный постмодернизм. У него язык роскошнейший! Был.


Мне показался слишком свободным, причем свобода не от владения формой, а от изначального пренебрежения. Хотя отдельные моменты очень глубокие. Наркоманы с водой запомнились Smile
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Посетить сайт автора
olegmanson



Зарегистрирован: 14.07.2006
Сообщения: 3265
Откуда: krasnoyarsk

СообщениеДобавлено: Пт Сен 22, 2006 7:11 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

попытался одолеть змеесоса с кавалерийского наскоку - и как-то не пошел он у меня. отложил пока...
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail Посетить сайт автора
olegmanson



Зарегистрирован: 14.07.2006
Сообщения: 3265
Откуда: krasnoyarsk

СообщениеДобавлено: Ср Ноя 15, 2006 8:30 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

За вечер в тридесятый уж раз перечел сборник сорокинский «Первый субботник» - не устаю я эту книжку читать. Всё пытаюсь вообразить, как там у него в башке, какие такие процессы происходили? Ну это ж пиздец, переходы: от канцеляризма а-ля производственный роман 70-х – и тут же в некрофильскую дичь. Не говоря уже про классическую копрофилию и всякий прочий каннибализм, языком описанный будничным – как статейка из журнала «Охота».
Рассказ «Дорожное происшествие» меня просто убивает… Пару лет назад купил книжку Башаримова «Пуговка», потому как некий долбоёб написал в рецензии в журнале толстом, что произведения, де, Башаримова – это достойные приемники как раз сорокинских штук, типа «Происшествия»… Хуйня полнейшая! Бредятина. И рядом не лежало. (Локально) хваленый Башаримов – графоманишка. Хотя одноименная повесть – признать – кусками занятна. До последней своей трети, по крайней мере. Но когда этот хер на протяжении тридцати страниц выдает столбики пятизначных чисел, и ничего более – нормально это? Тоже мне, эксперимент с формой, бля…
Сорокин же – он велик. Настолько велик, что просто пиздец.


«…Галина Тимофеевна вытерла дрожащими пальцами слезы и посмотрела на дочь. Та, немного помедлив, опустила сумку на гравий, сцепила руки на животе, склонила быстро покрасневшее лицо и стала говорить неуверенным, запинающимся голосом:
— Я… я каждый месяц делаю отжатие из говн сока. Папаничка, родненький, я каждый месяц беру бидон твой, бидон, который ты заповедал. И во второе число месяца я его обтираю рукавицею твоей. И потом мы, потом каждый раз, когда мамочка моя родная оправляться хочет, я… я ей жопу над тазом обмою и потом сосу из жопы по честному, сосу и в бидон пускаю…
— А и сосет то она, Колюшка, по честному, из жопы то моей сосет по честному и в бидон пускает, как учил ты ее шестилетней! — перебила Галина Тимофеевна, трясясь и плача. — Она мине сосет и сосала, Колюшка, и родненький ты мой, сосала и будет сосать вечно!
— Потом… потом я каждый день, потом, я когда мамочка хочет моя родная оправляться, я сосу у нее из жопы вечно, — продолжала дочь, еще ниже опуская голову и начиная вздрагивать. — Я потом когда бидон наполнится, я его тогда на твою скамейку крышную поставлю, на солнце, чтобы мухи понасели и чтобы червие завелось…
— А и чтобы червие, червие белое то завелося! Чтобы червие завелося, как надобно, как ты наставил, Колюшка! — причитала старушка.
— Потом я дождусь пока червие заведется и обвяжу бидон рубашкою твоей нательной, а потом в углу твоем постоит он и с червием…
— А и с червием, червием белым то постоит, чтоб хорошо все, как ты заповедал, Колюшка!
— Постоит, папаничка, постоит, чтобы червие плодилось хорошо…
— А и чтобы плодилося то червие ладно, чтобы плодилося то, чтоб поупрело все ладно, Колюшка ты мой!
— После, папаничка, мой родненький, постоит бидон семь дней и дух пойдет, — вздрагивала плечами и всхлипывала дочь, глядя себе под ноги. — И тогда мы откроем со родной мамочкой бидон и там все полным, потому как наелись…
— А и наелися то, наелися, червие то наелося говнами моими, Колюшка! А и наелися они и как ты заповедал, все мы исделали как надо!
— Потом родная моя мамочка марлицу мне поручает, я эту марлицу то обвяжу вкруг бидона, а потом переверну его и над другим твоим бидоном поставлю. И так вот делаю отжатие из говн сока у родной мамочки моей…
— А и делает отжатие говн моих, Колюшка, делает все как надобно, родименький ты мой!
— После, родной мой папочка, когда сок говн отойдет к вечеру, я раздеваюся, становлюся на колени перед фотографией твоей и из кружки твоей заповедной пью сок говн мамочки моей родной, а мамочка бьет меня по спине палкою твоей…
— А и бью ее палкою твоей, Колюшка, бью со всей моченьки, а она сок говн моих пьет во имя твое, Колюшка, золотенький ты мой!
— И так я каждый третий день пью сок говн мамочки моей родной, пью во имя твое, родной мой папаничка…
— А и пьет она кажный третий день все как надобно, все пьет по честному, Колюшка ты мой!
— Дорогой папаничка, я пила, пью и буду пить, как ты велел, как ты велел, родной мой…
— А и пила она, Колюшка, пила и будет пить по честному, родненький ты мой! Во имя твое светлое будет пить сок говн моих, я тебе крест святой кладу.
Старушка перекрестилась и поклонилась. Перекрестилась и дочь.
Некоторое время они молча тряслись и всхлипывали, вытирая слезы мокрыми от дождя руками. Потом дочь, опустив голову, забормотала:
— Спасибо тебе, папаничка, за то, что научил меня завету твоему.
— А и спасибо табе, Колюшка, а и что научил то ее завету твоему! — подхватила старушка.
— Спасибо тебе, папаничка, за то, что шестилетней кормил меня по третьим дням говнами твоими.
— А и спасибо табе, Колюшка, что и кормил то ее говнами твоими, кормил!
— Спасибо тебе, папаничка, за то, что поил меня шестилетней соком говн твоих.
— А и спасибо, спасибо, Колюшка, то что поил ты ее соком то говн своих, что напоил ее!
— Спасибо тебе, папаничка, за то, что бил меня палкою твоей заветной!
— А и спасибо табе, Колюшка, и то что бил ее палкою, ох и бил то палкою твоей!
— Спасибо тебе, папаничка родной, за то, что научил меня у мамы из жопы сосать по честному.
— А и спасибо то спасибо, Колюшка, что научил ты ее у мине из жопы сосать!
— Спасибо тебе, папаничка родной, за то, что зашил мне навек.
— А и спасибо то табе, Колюшка, что и зашил то ей навек!
Дочь замолчала и, прикрыв лицо ладонями, стояла и плакала». (Рассказ «Обелиск»)
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail Посетить сайт автора
uzername



Зарегистрирован: 11.07.2006
Сообщения: 3088
Откуда: новосибирские окопы

СообщениеДобавлено: Ср Ноя 15, 2006 8:57 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Башаримов - программист, один из разработчиков Доктор Веб. То, что он делает с литературой - это тоже программирование, точнее программные коды. Мне его проза не нравится, но языком он владеет намного лучше Сорокина. Потому что может работать с ним на уровне ресурсов, глубже. А Сорокин - просто хороший стилизатор/деконструктор. Проза Башаримова и проза Сорокина не имеют между собой ничего общего, хотя на первый взгляд ошибочное сходство обнаружить можно. Но слишком уж разные концепции.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Посетить сайт автора
olegmanson



Зарегистрирован: 14.07.2006
Сообщения: 3265
Откуда: krasnoyarsk

СообщениеДобавлено: Ср Ноя 15, 2006 9:06 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

хорошо. если ты читал пуговку - объясни мне смысл этих пресловутых цифирей, хотя бы. к чему это было городить, наверняка зная, что даже самые ебнутые читатели эти стр. пролиснут? или, м.б., ему гонорар заплатили построчный?
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail Посетить сайт автора
uzername



Зарегистрирован: 11.07.2006
Сообщения: 3088
Откуда: новосибирские окопы

СообщениеДобавлено: Ср Ноя 15, 2006 9:11 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

olegmanson писал(а):
объясни мне смысл этих пресловутых цифирей

А ты объясни мне смысл последних страниц сорока "Тридцатой любви Марины"Smile.

Это - ГРАФИКА/КОДЫ, а не проза. Сорокин раньше был художником, и всякие его бесконечные АААААААААААААААААААААА в НОРМЕ на несколько страниц вовсе не нужно внимательно читаь - их нужно охватывать взглядом, как КАРТИНУ. А Башаримов.... Ну открой какой-нибудь exe-файл в текстовом редакторе - вот тебе и БашаримовSmile).
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Посетить сайт автора
uzername



Зарегистрирован: 11.07.2006
Сообщения: 3088
Откуда: новосибирские окопы

СообщениеДобавлено: Ср Ноя 15, 2006 9:17 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

У него раньше сайт был, он тексты с помощью всяких скриптов делал, там буквы и строчки плавали туда-сюда.Smile
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Посетить сайт автора
olegmanson



Зарегистрирован: 14.07.2006
Сообщения: 3265
Откуда: krasnoyarsk

СообщениеДобавлено: Ср Ноя 15, 2006 9:24 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

uzername писал(а):
А ты объясни мне смысл последних страниц сорока "Тридцатой любви Марины

...я с большим любопытство читал и эти страницы тоже. он там, конечно, сильно абсурдничает, но все эти переводицы газет правда 70-х - ухватка момента. там настроение есть, передача реалий. это как если снимаешь фильм про СССР - покажи телевизор, а в нем - программа Время с рубрикой "вести с полей". так что, мне кажется, он там все верно ввернул. но вот не стоило, конечно, так размазиваться метражом.

uzername писал(а):
Это - ГРАФИКА/КОДЫ, а не проза

я все равно не понимаю!

uzername писал(а):
У него раньше сайт был

да: я оттудова сперва его книжки лил. ...а сейчас он что: накрылся что ли? я ж там, вроде, недавно совсем был...
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail Посетить сайт автора
Показать сообщения:   
Начать новую тему   Ответить на тему    Список форумов LE BUNKER DE LA DERNIERE CREEPOZOIDS -> Литературный раздел Часовой пояс: GMT + 3
На страницу Пред.  1, 2, 3, 4, 5  След.
Страница 2 из 5

 
Перейти:  
Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете голосовать в опросах


Powered by phpBB © 2001, 2005 phpBB Group
Русская поддержка phpBB